Поиск предназначения или Двадцать седьмая теорема этики   ::   Стругацкий Борис

- Ты мне скажи: вьется над морями Черный Роджер или уже нет?" "Ну, вьется. Но я-то тебе зачем?" "Да какая тебе разница! Поехали, и все" И они поехали, причем Станислав удрал от своего научного руководителя, даже не позвонив ему и не соврав хоть что-нибудь - обыкновенной вежливости и приличия для.

(...Арабская, изощренно прекрасная каллиграфическая вязь, как бы вытекающая из ловкого пера - с росчерками, завитушками, многозначительно разбросанными точками... Изощренно прекрасные новые слова: "девани", "магреб", "насталик"... "Фарси", "ирани"... Гортанная, с придыханиями речь, словно от мучительно подавляемого восторга... Откуда это взялось вдруг в Виконтовой жизни? Почему, зачем? Потому лишь, что дедушка-генерал оставил ему в наследство коллекцию древних монет? Или чтобы насладиться в подлиннике всеми этими Фирдоуси, Низами, Саади?.. Немыслимо прекрасные стихи:

Вдали от милой жжет тоска,

Вблизи - терзает страх измен,

С тобой и без тебя - Печаль!

И сердцу и уму - Печаль!

Как тесно сердцу моему среди несокрушимых стен!

Его повергла в эту тьму,

Воздвигла для него тюрьму

- Печаль!..

"Печаль!" - говорили они теперь по всякому поводу и без повода тоже. "Джя таршед ва баче нист", - говорили они теперь вместо того, чтобы сказать по-русски "только что, недавно"... Просто так, для красоты слога, они это тоже говорили, особенно при девушках. "Место еще мокро, но бача уже ушел"...

Поветрие. Блажь внезапная. Помрачение ума...