Поиск предназначения или Двадцать седьмая теорема этики   ::   Стругацкий Борис

Еще бы! А как же! Что первое приходит морячку, вернувшемуся из трехлетнего плавания, при виде родной жены с годовалым ребеночком? Ну, разумеется, он в восторге! Он же сразу понимает, что это - редчайший случай самопроизвольного зачатия! Партеногенез! Авдотья моя, ты у меня научно-медицинский уникум, спасибо тебе за это, роднуля, бля!..

Станислав, сдерживаясь, холодно объяснил ему, что стандартные реакции не могут быть предметом литературы, все эти страсти по пустякам, все эти бытовые истерики, высосанные из пальца... "Возвращается муж из командировки, а у него под кроватью..." Анекдоты меня не интересуют, объявил он высокомерно.

А сам написал, между тем, именно анекдот! - гаркнул Сеня, тут же налившись кровью. И кстати, страсти по пустякам - это и есть черный хлеб великой литературы. В литературе, между прочим, известны случаи, когда из-за какого-то сопливого платочка людей убивали. А у тебя же получился сущий анекдот: он - Иосиф, она - Мария, а, значит, ребенок у них обязательно от Святаго Духа! Неужели ты сам не ощущаешь, что это чистейший анекдот, причем - неприличный?..

Станислав взбесился. Он, разумеется, чувствовал, что получилось у него не то и не так, как задумывалось, но при этом же он чувствовал, что прав все-таки он, а не этот циник с лошадиными зубами. Как объяснить ему, что у Марии - глаза ребенка, лицо ребенка, душа ребенка, Мария не умеет лгать, - точно так же, как ты, мордатый, не умеешь красть, при всех своих прочих недостатках?.. У меня же Иосиф сначала, как и ты, как я, как все, норовит сорваться в пошлость, но у него перед глазами, не твоя лошадиная морда с зубами, а ее лицо, ее испуг, ее любовь...