Маленькая торговка прозой   ::   Пеннак Даниэль

Он потащил меня за собой, проносясь как сумасшедший по коридорам под безразличные взгляды прислуги – их этим не удивишь, взлетел по лестнице, прыгая через ступеньку (я – волочусь следом, как чучело соломенное), и, выйдя на финишную прямую, просвистел с бешеной скоростью, как шар в боулинге, по начищенному паркету коридора, прежде чем впилиться в массивную дверь – врата иного мира, не меньше. Две-три секунды, чтобы перевести дух, и вот он распахивает дверь, восклицая тонким срывающимся голосом:

– Смотрите!

Мне понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте и я смог наконец увидеть то, на что он указывал. Интерьер свифтовских размеров с кроватью под балдахином – в ней, пожалуй, и Гулливер мог растянуться во весь рост. Как я ни старался, все равно не смог разглядеть ничего особенного.

– Вон, вон там!

Вытянув руку в направлении самого дальнего окна, он уже орал:

– Вон там! Там! Ну же!

И тут я увидел.

В инвалидном кресле, возвышаясь над кучей одеял, смотрела на нас голова старухи, сверлила взглядом, источавшим лютую злобу. Старая до ужаса. Я даже подумал было, что она мертвая, что Шаботт подсунул мне хичкоковскую штучку, чучело своей мамаши; но нет, в этих глазах искрилась жизнь, раскаленная докрасна: последние искры злобы, гасимой беспомощностью. Шаботт заорал мне в ухо:

– Моя мать! Мадам Назаре Квиссапаоло Шаботт!

И торжествующе, в каком-то хмельном угаре, еще более ужасном, чем взгляд этой мумии, заявил:

– Она всю жизнь не давала мне писать!

***



Она . Что вы думаете о возрасте?

Я . Дурь все это, мадемуазель.

Она (подскочив на стуле) . Что вы сказали?

Я .