Маленький плут и няня   ::   Макбейн Эд

— То есть я хотел сказать, если ты снова вскарабкаешься вверх по пожарной лестнице, заглядывая по дороге в окна, может быть, какое-то из них покажется тебе знакомым?

— Можетбыть, — с сомнением в голосе протянул Доминик. — Только не рассчитывай, что я, как последний идиот, среди бела дня полезу по пожарной лестнице.

— Сколько сейчас времени? — спросил Бенни.

— Только что было три.

— М-да… а стемнеет не раньше чем в восемь или даже в полдевятого, — вздохнул Бенни.

— А куда торопиться? — невозмутимо спросил Доминик.

— То есть как это — «куда торопиться»?! А что, если они прикончат мальчишку?

— Нужно окончательно рехнуться, чтобы решиться на такое, — покачал головой Доминик.

— Я бы решился, — решив поддержать разговор, вмешался Нонака.

Само собой разумеется, слова его ни в коей мере не относились к сыну Гануччи. Впрочем, вполне возможно, если бы Гануччи вдруг пришла блажь потребовать от него именно этого, то Нонака, не минуты не колеблясь, выполнил бы приказ. Почему? — ужаснулись бы вы. А все было очень просто. Дело в том, что из-за такого пустяка, как грыжа, строгая медкомиссия не пустила Нонаку на фронт. Отгремела война, а Нонаке так и не пришлось сделать ни единого выстрела. И поэтому-то Кармине Гануччи в его глазах был всегда кем-то вроде одного из легендарных рыцарей — ведь он воевал! Он сражался на фронте, добивал фашистского зверя в его логове.

По правде говоря, сам Нонака вовсе не был таким уж кровожадным. И мысль о том, чтобы проломить кому-то голову, ничуть не соблазняла его — с куда большим удовольствием он занимался тем, что голыми руками разбивал в щепы любую дверь.