Портреты его детей   ::   Мартин Джордж

Но я порядочный человек, Лейтон, и всегда делал все что мог. И все было не так, как ты намекаешь. Мы с Хелен прожили немало счастливых лет. Мы ведь когда-то любили друг друга. И Мишель… Я любил Мишель. Когда она была маленькой, я писал всякую всячину. Говорящие зверьки, космические пираты, забавные стишки. Писал в свободные минуты и читал ей, когда укладывал ее спать. Их я создавал только для Мишель. Из любви.

— Угу! — Лейтон сардонически усмехнулся. — Тебе и в голову не приходило их публиковать.

Кантлинг болезненно поморщился.

— Это… твой намек… это передержка. Мишель мои истории так нравились, что мне подумалось, а не понравятся ли они другим детишкам. Подумалось и все. И никаких попыток опубликовать их я не делал.

— Так-таки и не делал?

Кантлинг засмеялся.

— Послушай, Берт ведь был не просто моим агентом, но еще и другом. И у него самого была дочка. Ну я и показал ему мои детские истории. Один-единственный раз.

— Нет, я не беременна! — пропищал Лейтон. — Я дала ему только один раз. Один-единственный раз!

— И они ему даже не понравились, — добавил Кантлинг.

— Какая жалость! — сказал Лейтон. — Ты мажешь меня дегтем, а я ни в чем не виновен. Конечно, я не был образцово-показательным отцом, но и людоедом тоже не был. Сколько раз я менял ей пеленки! До «Черных роз» Хелен приходилось работать, и я каждый день сидел с малышкой от девяти до пяти.