Матёрый   ::   Донской Сергей Георгиевич

* * *



При виде юного девичьего лица, проглянувшего сквозь облепиховые ветви, Громов расслабился, хотя со стороны это было незаметно. Он молчал и пристально смотрел в глаза нарушительницы границы частных владений, отлично зная, что это порождает в людях непреодолимое желание выговориться. Особенно в женщинах.

— Мне нужна ваша рубаха, — заявила девушка после минутного раздумья.

— А кошелёк? — поинтересовался Громов. — А жизнь?

— Нет. Только рубаха. На время. Я верну.

— Это моя любимая рубашка, — признался он. — Мне не хочется её отдавать. И вообще, подобные предложения называются грабежом среди бела дня.

— Это не грабёж, а взаимопомощь.

— Неужели? А что бы ты сказала, если бы раздевать на ходу стали тебя? В порядке взаимопомощи.

Девушка вдруг прыснула, помотала волосами с запутавшимися в них былинками и возразила:

— Исключено!

— Почему же? — недоверчиво осведомился Громов.

— А потому!

— Хватит мне голову морочить, — нахмурился он. — Не говори загадками и выбирайся из кустов. Я не мальчик с тобой в прятки играть.

— Тогда пообещайте одолжить мне рубаху.

— Не пообещаю.

— Но вам придётся, потому что… Вот!

Увидев мельком живую картинку, проиллюстрировавшую это отчаянное «вот», Громов с поразительной для него поспешностью сорвал с плеч синюю рубаху и швырнул её вымогательнице. Всплеснув рукавами, как крыльями, она упорхнула за деревце, замелькала там, зашуршала и наконец сообщила чинным девичьим голоском:

— Все, можно поворачиваться.