Матёрый   ::   Донской Сергей Георгиевич

Он с отсутствующим видом слушал и сдерживался, чтобы не слишком часто коситься на свою рубаху.

Вроде бы она скрывала все, что должно быть скрыто от посторонних глаз, но когда совершенно точно знаешь, что именно прячется за тонкой хлопчатобумажной тканью, трудно остановить воображение. Раздражаясь все сильнее, Громов прервал рассказчицу:

— Стоп! Все ясно. И что теперь?

— Теперь я встретила вас. И решила, что на вас можно положиться.

— Ага! — Он кивнул. — Я безмерно счастлив и благодарен за оказанное доверие. Жди здесь. Сейчас я вынесу резиновую камеру, насос и плавки для твоего Робинзона. Но предупреждаю: все должно быть возвращено в целости и сохранности.

Громов развернулся к девушке спиной, чтобы поскорее покончить со всей этой историей, но уйти ему не удалось.

— Но я же ещё не закончила, — с упрёком воскликнула она, поймав его за руку. — Вы дослушайте сначала.

— Что ещё? — Он остановился и обернулся, выражая всем своим видом нетерпение.

— Вы тут один живёте? — осведомилась Ксюха, наивно хлопая ресницами.

— Без жены?

— А что? — нелюбезно спросил Громов, высвобождая руку из чужих пальцев.

— А то, что нам жить негде…

Предысторию злоключений молодожёнов он выслушал вполоборота, как бы намереваясь уйти, но так и не сдвинулся с места, пока девушка не умолкла.

Потом вздохнул и отправился накачивать камеру. Он уже знал, что у него не хватит решимости отказать в приюте двум влюблённым идиотам.