JК
Медвежатник :: Сухов Евгений
Страница: 123 из 130Эту игрушку в прошлом году он выиграл на Хитровке в карты у одного храпа, который в свою очередь украл ее у пристава. Савелий сунул руку в карман, и тотчас пальцы нащупали прохладный металл.
— Нет, позвольте, душечка, вы нам все расскажете, где ваши сообщники!
— Что вы себе позволяете?
Савелий взвел курок.
— Барин, что же ты делаешь? — отошел от стены косматый детина саженного роста. — Почто девицу несносными словами смущаешь? — И негромко, вкладывая в каждое слово злобу, процедил: — Отошел бы ты, барин, не хотелось бы греха на душу брать.
Петр Николаевич с плохо скрываемым страхом посмотрел на детину. Хватка Петра Николаевича заметно ослабела, а Лиза выдернула руку и опрометью бросилась к дверям. Следом неторопливо пошел Савелий.
Пролетка стояла в условленном месте — у самого выезда. Лошадка нетерпеливо стучала копытами, предвкушая быструю езду. Извозчик нервничал: он то брался за поводья, а то вдруг сбрасывал их на круп лошадки. И когда из здания вышли взволнованная Елизавета, а следом за ней Савелий, его тоскующая физиономия приобрела осмысленность.
— Где же ты, барин, пропадаешь? — нарочито громко произнес он. — Я тебя, поди, целый час прождал. Теперь ты одним гривенником не отделаешься.
— Ничего, голубчик, — улыбнулся Савелий, подсаживая Елизавету. — За твое долготерпение ты от меня рублевку получишь. Выпей на извозном дворе за мое здоровье.
— Нет, позвольте, душечка, вы нам все расскажете, где ваши сообщники!
— Что вы себе позволяете?
Савелий взвел курок.
— Барин, что же ты делаешь? — отошел от стены косматый детина саженного роста. — Почто девицу несносными словами смущаешь? — И негромко, вкладывая в каждое слово злобу, процедил: — Отошел бы ты, барин, не хотелось бы греха на душу брать.
Петр Николаевич с плохо скрываемым страхом посмотрел на детину. Хватка Петра Николаевича заметно ослабела, а Лиза выдернула руку и опрометью бросилась к дверям. Следом неторопливо пошел Савелий.
Пролетка стояла в условленном месте — у самого выезда. Лошадка нетерпеливо стучала копытами, предвкушая быструю езду. Извозчик нервничал: он то брался за поводья, а то вдруг сбрасывал их на круп лошадки. И когда из здания вышли взволнованная Елизавета, а следом за ней Савелий, его тоскующая физиономия приобрела осмысленность.
— Где же ты, барин, пропадаешь? — нарочито громко произнес он. — Я тебя, поди, целый час прождал. Теперь ты одним гривенником не отделаешься.
— Ничего, голубчик, — улыбнулся Савелий, подсаживая Елизавету. — За твое долготерпение ты от меня рублевку получишь. Выпей на извозном дворе за мое здоровье.