JК
Медвежатник :: Сухов Евгений
Страница: 85 из 130 — Не бывало такого, чтобы князья Голицыны в филерах ходили.
— Ты бы сел, братец. — Рука генерала мягко опустилась на плечо князю.
Голицын неохотно сел.
— Ну, братец, — печально выдохнул Аристов, — если ты так рассуждаешь, тогда я тебе ничем помочь не смогу. Есть закон и есть государь император, — ладонью Григорий Васильевич указал на огромный портрет самодержца. — Так что давай под замок! Посидишь недельку-другую, подумаешь, а там видно будет.
Аристов взял в руки колокольчик, намереваясь вызвать охрану. Движения плавные — вполне достаточно для того, чтобы князь Голицын задумался крепко.
— Постойте!
— Ну, слушаю тебя, голубчик, — с любезной улыбкой произнес Аристов, по которой так и читалось: «Спекся, голубчик!»
В перерыве между игрой в карты и глубоким похмельем Григорий Васильевич с завидным усердием принимался за государственную службу. И тогда его пролетку, запряженную отличной парой рысаков, можно было встретить в самых разных кварталах Москвы. А нагнать страху Аристов умел. Кроме трубного баса он являлся обладателем породистых рысаков, и, заметив нетрезвого полицейского, любезно подзывал его: «Не сочти за труд, голубчик, подойди ко мне».
И когда провинившийся, холодея от страха и предстоящего наказания, приближался, генерал Аристов, демонстративно засучив рукав по самый локоть, с размаху бил ослушавшегося в выставленную грудь.
— Ты бы сел, братец. — Рука генерала мягко опустилась на плечо князю.
Голицын неохотно сел.
— Ну, братец, — печально выдохнул Аристов, — если ты так рассуждаешь, тогда я тебе ничем помочь не смогу. Есть закон и есть государь император, — ладонью Григорий Васильевич указал на огромный портрет самодержца. — Так что давай под замок! Посидишь недельку-другую, подумаешь, а там видно будет.
Аристов взял в руки колокольчик, намереваясь вызвать охрану. Движения плавные — вполне достаточно для того, чтобы князь Голицын задумался крепко.
— Постойте!
— Ну, слушаю тебя, голубчик, — с любезной улыбкой произнес Аристов, по которой так и читалось: «Спекся, голубчик!»
В перерыве между игрой в карты и глубоким похмельем Григорий Васильевич с завидным усердием принимался за государственную службу. И тогда его пролетку, запряженную отличной парой рысаков, можно было встретить в самых разных кварталах Москвы. А нагнать страху Аристов умел. Кроме трубного баса он являлся обладателем породистых рысаков, и, заметив нетрезвого полицейского, любезно подзывал его: «Не сочти за труд, голубчик, подойди ко мне».
И когда провинившийся, холодея от страха и предстоящего наказания, приближался, генерал Аристов, демонстративно засучив рукав по самый локоть, с размаху бил ослушавшегося в выставленную грудь.