Пророчество   ::   Гозалишвили Василий Тамазович

Так что к семи часам вечера я напоминал себе собаку, отбитую перед употреблением в пищу в каком-нибудь хорошем корейском ресторане. Впрочем, за без малого семнадцать лет, прожитых практически под одной крышей с Мерионом, я этому уже не удивлялся. Привык. Поэтому, мельком глянув в зеркало, пережившее очередное побоище, и полюбовавшись на синяк, довольно резво вздувающийся у меня под левым глазом и на четыре параллельных разрыва на майке, я, прихватив учебник по философии, подпрыгнул и повис на пальцах правой руки, зацепившись за заботливо прибитую для меня планочку. Сорок минут относительного безделья надо было провести с толком…

— Уже не корова, но еще даже не обезьяна! — прокомментировал урок Учитель, усаживаясь в позу для медитаций, или в "лотос", — как ее называют на Земле, — и втыкая в уши наушники от МР3-плеера, к которому он пристрастился за последние два года. — А колено в переходе от "Журавля, клюющего рис" к "Свече на ветру" у тебя все равно пляшет! Я тебе его однажды отломаю…



Глава 4.



…День не задался еще затемно: влажные руки отчима, скользнувшие под одеяло и прикоснувшиеся к моему бедру, практически мгновенно вырвали меня из сна:

— Убери руки, скотина! Ща как дам по голове! — зашипела я, нащупывая правой рукой скалку, как обычно, спрятанную с вечера под подушку.