Мент   ::   Константинов Андрей

— Тебе теперь, Саня, крепкое алиби нужно, — сказал Косарь. — Выживет — амба. За судью под вышку подведут.

Зверев схватил Косаря за шиворот, рывком поднял.

— Ты что, старый, ополоумел? Думаешь, что порешь?

— А ты на меня не кричи, — ответил старик строго. — Я тебя не сдам, ты меня от зоны отмазал год назад… я добро помню. И тебе добра желаю.

— Да почему ты думаешь, что это я Настю?… Объясни, старый.

— Вспомни, Саша, какой ты вчера ко мне пришел. Вспомни. Ты весь стремный был… Что у тебя с той бабой — не мое дело. Упорол косяк — бывает. Всяко бывает. А сегодня зачем меня посылал? Маляву передать? Нет, Саша, ты меня посылал понюхать: зажмурилась бабенка или нет?

Старый вор говорил горячо, откровенно. И Зверев оценил, понял, что Косарь искренен. Для человека, который двадцать лет зону топтал, это редкость… означает высшую степень доверия. Даже сочувствия.

— Извини, — сказал Сашка. — Извини. Но это не я!

Он отпустил старика. В ногах была слабость, пульсировала кровь в висках. Косарь сел на табуретку, протянул бутылку. Зверев благодарно кивнул.

Неведенье относительно Настиной судьбы продолжалось более суток. Вопросы: кто напал на Настю? Почему? — были на втором плане. Как опер, Зверев, разумеется, задавал их себе. Но главным все-таки было другое: что с Настей? Где она? Кошмар неведения продолжался более суток.

Зверев обзванивал питерские больницы. Без толку. Везде ему отвечали, что Тихорецкая Анастасия Михайловна не поступала.