Страница:
308 из 448
Костыль почесал коротко стриженную голову, шмыгнул носом.
— Ну а сюда, в крытую, как попал? — спросил Зверев.
— Мы с пацанами хату ломанули. Фраера одного обнесли.
— Ага, понятно… А скажи-ка, Костыль, на следствии ты показания давал?
— Так все давали.
— Нет, дружок, — сказал Зверев, — я не спрашиваю, как там все. Ты на следствии показания давал? Про подельников рассказывал?
— А все рассказали. Следачка — сука такая…
— Ну вот опять: все. Ты за себя отвечай. Давал показания?
Костыль снова шмыгнул носом и ответил:
— Давал… все давали. А там следачка… Трое взрослых за столом весело рассмеялись, переглянулись.
— Вот теперь мы выяснили, кто сука, — сказал Глеб. — Не следачка, а ты. А знаешь, что с суками делают? А? Ну, что молчишь? Ты же хочешь жить по-черному… должен знать.
На бледном лице Костыля выступили красные пятна.
— Может, выпьем? — спросил Глеб. Выпили. Зверев нажал клавишу магнитофона… «И осень в смертельном бреду», — пропел Вертинский. Лысый тяжелым взглядом посмотрел на юного садиста и спросил:
— Так что, Костыль, делают с суками по черным законам? Ты не ответил.
— Не надо, — тихо сказал Костыль.
— Снимай штаны.
— Не надо, Виталий Сергеевич.
— А Китаец, когда ты стал его пытать, просил тебя: не надо, Костя?
— А… — начал было Костыль, но осекся.
— Что — а? Просил или нет?
— Он не просил. Мы… мы ему пасть заткнули. Он ничего не просил.
|< Пред. 306 307 308 309 310 След. >|