Мент   ::   Константинов Андрей

В принципе, вагон стоял так, что автозак вполне мог подъехать вплотную к дверям «Столыпина» — так, чтобы зэкам даже не надо было бы и на землю спрыгивать, но… Начальник конвоя, симпатичный, подтянутый прапорщик внутренних войск, решил, что имеющийся запас времени можно использовать для тренировки личного состава — мало ли какая обстановка потом сложится — конечно, принять этапников дверь в дверь — и проще, и быстрее, но ведь не на всякой же станции автозак к «Столыпину» может вплотную подъехать. Да и зэкам полезно проветриться перед долгим путешествием — в «Столыпине» они еще не раз помечтают о глотке свежего воздуха, особенно первоходы, которых на общий режим отправляют — те, как обычно, будут преть в своих клетушках, как сельди в банках…

Дело в том, что на этапе положено строго соблюдать принцип раздельного содержания разных категорий осужденных — особистов [1] нельзя сажать вместе с первоходами, приговоренными к общему режиму; отдельные клетушки предоставляются также женщинам, малолеткам и так называемым бээсникам — то есть, бывшим сотрудникам правоприменительной системы. Вот и получается часто, что в «Столыпине» едет, как барин, в отдельном купе один мент, рядом — парочка особистов, затем трое малолеток, далее — две женщины, ну а потом уже — общий режим — этих, бывает, по восемь-девять человек в одну клетушку запихивают…

Начальник конвоя «Столыпина» принял запечатанные в серые казенные конверты личные дела восьми зэков, быстро просмотрел их. Все конверты были одинаковыми, и лишь на одном стояла карандашная пометка б/с. Прапорщик хмыкнул, окинул взглядом каре осужденных и прикинул, кто бы из них мог быть бывшим сотрудником.