Псалмы Ирода   ::   Фриснер Эстер

Она услышала его еще до того, как свет факела залил глубокий подвал хранилища, где она, скрючившись, просидела, как ей казалось, бесконечные часы. Бекка откинула голову, чтобы встретить свет, и тут же перекосилась от боли, хотя и не позволила себе вскрикнуть.

С Тали было еще двое мужчин — один из шайки Адонайи, другой — из пожилых хуторян. У последнего лицо выражало угрюмое тонкогубое удовлетворение. Там — снаружи — сводились старые счеты за пустяковые обиды, за давние, но так и не прощенные ссоры. Хуторянин выглядел достаточно старым, чтоб принадлежать к тем жителям Праведного Пути, которые достались Полу, когда он завоевал место альфа. Вполне вероятно, что он помнил еще отца Пола.

«Такой старый, — подумала Бекка, когда он спрыгнул в погреб и подставил ей руки, чтоб она дотянулась до люка и вылезла наверх. — Интересно, а сколько раз он в своих мечтах, набравшись храбрости, делал то, что потом сделал мой па, и поднимался выше, переставал быть просто парой рабочих рук? Но он так и не осмелился и, должно быть, завидовал моему па, который стал тем, кем ему уже никогда не бывать. Может, во сне он видел себя чем-то большим, но — Пресвятая Богоматерь! — как он наверняка радуется смерти моего бедного па!»

Да разве он один такой? Человек Адонайи тоже преобразился, его плоское лицо излучало сияние восторга. Этого-то следовало ожидать. Теперь, когда Адонайя стал альфом Праведного Пути, на тех, кто стоял с ним заодно с самого начала, посыплются благодеяния и дары.