Птицелов   ::   Остапенко Юлия Владимировна

Его и сейчас бы здесь не было, если бы не Дерек… а вот,кстати, и он.

– Я заждался, – опуская руки, сказал Лукас.

– Извини, никак не мог вырваться, – ответил тот, и в его глазах промелькнуло мимолётное облегчение.

Лукас окинул его взглядом – там, внизу, где он случайно встретился с Дереком глазами, было слишком пёстро, чтобы он мог рассмотреть старого друга как следует. «Постарел, конечно, но держится молодцом. Все мы стареем», – без сожаления подумал Лукас. Пожалуй, даже всё ещё красив, и чёрно-белое одеяние патрицианца ему всегда было к лицу. Когда оба они были моложе, Дерек по пьяни частенько уговаривал Лукаса вступить в их ряды. Бабы, дескать, так и млеют при виде рослого рыцаря в белом плаще и чёрных латах с ярко-алой эмблемой на кирасе – раскрытой ладонью, будто чья-то огненная рука оставила на железе отпечаток. А к чёрным волосам, да бледной коже, да огню в глазах – ох, Лукас, они все твои, смеялся Дерек. Да они и так мои, отвечал ему Лукас, и они смеялись уже вместе, легкомысленные, беспечные, молодые… Теперь Дерек прятал под кирасой намечающееся брюшко, а Лукас слишком хорошо знал, чем приходится расплачиваться за эффектное одеяние рыцаря-патрицианца. Например, десятилетней разлукой с тем, кто когда-то был другом.

– А ты действительно почти не изменился, – сказал Дерек.

Лукас усмехнулся:

– Врать ты всегда умел, это я помню. Тогда и я тебе верну комплимент. Поверишь?

Дерек приподнял уголки губ в ироничной улыбке.