Птицелов   ::   Остапенко Юлия Владимировна

Лукас подумал, что теперь он похож на патрицианца куда больше, чем десять лет назад: появилась наконец холёность и отстранённость, холодность и лёгкая снисходительность во взгляде и жестах. Таковы были его старшие братья по ордену, с которыми Лукасу когда-то приходилось иметь дело и которых он временами ненавидел. Но Дерека ненавидеть не мог. Не потому, что не хотел – просто забыл уже, как это делается.

– Во всяком случае, я вижу, у тебя всё хорошо, – сказал он. – Ты всё-таки стал патрицианским магистром…

– Да. А вот ты так и не стал владетельным рыцарем. Хотя, уверен, возможности были.

– И не одна.

– Как ты здесь оказался?

– К Годвину заехал. Надо было кое-какие дела уладить.

– Дела? – брови Дерека вопросительно приподнялись. Лукас заметил, что они почти совсем поседели – странно, в волосах седины не виднелось. – Какие у тебя могут быть дела с этим деревенщиной?

– А какие у меня могут быть дела с магистром-патрицианцем? – вздохнул Лукас. – Ровным счётом никаких.

– Это только от тебя зависит.

Лукас поднял голову. Лёгкая тревога, точившая его всё время ожидания, усилилась, и это ему вовсе не понравилось.

– Только не говори, что тебе… – начал он и умолк.

Дерек отвернулся, запахнул плотнее плащ – не традиционный белый, а чёрный с белой подкладкой, – сделал несколько медленных шагов к поручням балкона. Галдёж внизу чуть притих – видно, придумали новую забаву и сейчас вели приготовления.