Мертвые мухи зла   ::   Рябов Гелий

Обе учительницы из Свердловска, приезжали в Ленинград посмотреть, побывать. Эрмитаж, Русский, что еще входит в обязательный набор совтуриста? Они делятся впечатлениями, я не прислушиваюсь, но вдруг одна фраза цепляет, и я выплываю из сна.

- Согласись, они умерли так достойно, как дай бог всякому, - говорит та, что сидит рядом с Таней.

- Романтика... - отзывается вторая. - То был бунт, его подавили, вот и все. Анна и Бирон были жестоки...

Я догадываюсь, о чем они говорят. Подмигиваю Тане: приготовься, сейчас мы повеселимся.

- Вы правы, - говорю визави. - Вы упомянули Бога. Это прекрасно! И знаете, почему?

Она смотрит на меня с нарастающим недоумением. Вторая пожимает плечами:

- Странные правила хорошего поведения преподают в ленинградских школах...

Она цедит сквозь зубы. Привычно, высокомерно. Завуч, наверное.

- Потому, - продолжаю, не обращая на соседку ни малейшего внимания, что центром эпитафии является ее начало: "Во имя в триех лицах Единого Бога здесь лежит Артемий Петрович Волынский..."

Они переглядываются. Они в недоумении. Я поразил их. Вот и хорошо.

- Ну, знаете... - продолжает соседка сквозь губу. - Столкнулись интересы разных слоев дворянства. При чем тут мистика?

Визави смотрит с интересом:

- Молодой человек прав. Конечно, с точки зрения века восемнадцатого. А вы как думаете? - Она обращается к Тане.

- Бирон и Анна желали абсолютизма. Волынский - просвещенной монархии. Россия несчастная страна...