JК
Путь шута :: Бенедиктов Кирилл
Страница: 604 из 625Ненависть же к Мире была похожа на душное, тяжелое облако, в котором невозможно дышать.
«Боится меня! — шептал Ардиан, до боли сжимая кулаки. — Надо же! Майора своего не боялась, а меня боится! Вранье, все вранье! Лживая сука!»
Помимо своей воли он представил себе гладкое, шелковистое тело Миры, ее загорелый живот и великолепную грудь, ее роскошные рыжие волосы и изумрудные глаза и чуть не завыл от тоски. Все эти дни он жил ожиданием того момента, когда снова окажется с Мирой наедине, прикоснется к ней, вдохнет аромат ее кожи. А теперь тонкий листочек бумаги в казенном конверте сообщает ему, что этот миг не наступит никогда.
— Сука! — прошипел он сквозь зубы. — Убить тебя надо было, убить! Пусть бы тебя увез с собой этот зверь Шараби, пусть бы тебя отымела вся полиция Дурреса! Ты дважды предала меня, тварь, сволочь, курва…
Он запнулся, вспомнив, что «курва» было любимым ругательством Скандербега. И, кажется, последним словом, которое тот произнес в своей жизни.
«Скандербег, — подумал он и почувствовал, как ледяные пальцы, сжавшие его сердце, немного ослабили хватку. — Король Мечей. Я все-таки убил его».
« Ты рожден быть воином , — сказала ему Черная Фатима. — Тебя будут предавать, и каждый раз это будет все больнее и больнее. В час, когда тебя предаст твоя самая большая любовь, ты навсегда потеряешь способность любить, и это закалит твое сердце, сделает его сердцем великого воина ».
Черт возьми, он никогда не думал, что это будет так больно.
— Не хочу быть воином, — прошептал он.
«Боится меня! — шептал Ардиан, до боли сжимая кулаки. — Надо же! Майора своего не боялась, а меня боится! Вранье, все вранье! Лживая сука!»
Помимо своей воли он представил себе гладкое, шелковистое тело Миры, ее загорелый живот и великолепную грудь, ее роскошные рыжие волосы и изумрудные глаза и чуть не завыл от тоски. Все эти дни он жил ожиданием того момента, когда снова окажется с Мирой наедине, прикоснется к ней, вдохнет аромат ее кожи. А теперь тонкий листочек бумаги в казенном конверте сообщает ему, что этот миг не наступит никогда.
— Сука! — прошипел он сквозь зубы. — Убить тебя надо было, убить! Пусть бы тебя увез с собой этот зверь Шараби, пусть бы тебя отымела вся полиция Дурреса! Ты дважды предала меня, тварь, сволочь, курва…
Он запнулся, вспомнив, что «курва» было любимым ругательством Скандербега. И, кажется, последним словом, которое тот произнес в своей жизни.
«Скандербег, — подумал он и почувствовал, как ледяные пальцы, сжавшие его сердце, немного ослабили хватку. — Король Мечей. Я все-таки убил его».
« Ты рожден быть воином , — сказала ему Черная Фатима. — Тебя будут предавать, и каждый раз это будет все больнее и больнее. В час, когда тебя предаст твоя самая большая любовь, ты навсегда потеряешь способность любить, и это закалит твое сердце, сделает его сердцем великого воина ».
Черт возьми, он никогда не думал, что это будет так больно.
— Не хочу быть воином, — прошептал он.