Пылающие скалы   ::   Парнов Еремей Иудович

Я ещё застал таких мастеров, которые вам, молодым, и не снились. Ладонью могли зачерпнуть сталь из ковша и не обжечься. По кипению определяли, как сварена. Без всяких анализов. Лаврентич из этого корня. Он думать привык, больше глазу доверяя, чем лаборатории. А вы его куда посадили? В стеклянную клетушку? На телефон?

— Я его туда не сажал, Порфирий Кузьмич.

— Не вы, так я! Какая разница?

— А что, если его на рационализацию направить? Там именно думать надо. По-моему, он очень на месте окажется.

— Переговорите с ним, я поддерживаю.

— Я уже ему предлагал, — виновато улыбнулся инспектор. — Только он ни в какую. Упёрся, и всё тут. “Постарел, — говорит, — не тяну больше”. А с виду богатырь.

— С виду! Балерины вон намного раньше нас на покой уходят. И вид у них будь здоров! Не чета нам.

— Не на покой, Порфирий Кузьмич, на другую работу. Молодёжь, я слышал, обучают, опыт передают.

— Это уж кто как может. Лично я у себя в садочке копаться намерен. С радостью думаю о том времени, когда яблонями и всякими там пионами займусь. — Директор сумрачно глянул на инспектора. — Вы вот что, — решил он, раздражённо откладывая трубку зазуммерившего телефона. — Пригласите ко мне Александра Лаврентьевича.

— Когда прикажете?

— Это уж как ему удобно. Только заранее предупредите меня.

На опытном стенде, куда после долгих уговоров определили наконец Суховерха, он занял ведущее положение. Произошло это тихо, незаметно и как-то очень естественно.