Рабин, он и в Африке Гут   ::   Лютый Алексей

Сколько времени трое мучеников бороздили пески,временно заменяя в окружающем пейзаже караван верблюдов, сказать никто из них не мог. Однако этот марш-бросок должен был когда-нибудь закончиться. Даже неутомимые Жомов с Мурзиком начали сдавать. А уж что тут говорить о Попове, с кителя которого буквально лился на песок пот? Наконец, поднявшись на очередной бархан, Андрюша не выдержал и упал на проклятущий песок лицом вниз.

— Все, больше не могу, — повернув шею в сторону друзей, прохрипел он.

— Если хотите, делайте из меня шашлык, но с места я больше никуда не двинусь!

— Теперь-то ты осознал степень своей вины? — прокурорским тоном поинтересовался у него Рабинович, выглядевший едва ли лучше толстяка.

— Осознал, каюсь, — ответил Андрюша, не поворачивая головы. — Готов отказаться от половины своей порции водки на трех подряд пьянках, только вытащите меня из этой проклятой песочницы!

— Заметано. Кстати, тебя за язык никто не тянул, — усмехнулся Рабинович, опускаясь на песок рядом с изможденным экспертом. — Ну что, мужики, нагулялись уже по иным мирам или продолжим путешествие?

— Ни за что, — тут же ответил Попов.

— Что-то слишком большой пляж получился, — соглашаясь с ним, кивнул головой Жомов. — Я бы голову тому уроду оторвал, кто так бездарно планировки мест отдыха делает.

— Недозрелый умок, что вешний ледок, — горестно вздохнул Сеня. — А Ивановы мозги хуже крошева шуги.

— Сам ты дурак, Рабинович, — буркнул в ответ омоновец. — Я же пошутил.