Рабин, он и в Африке Гут   ::   Лютый Алексей

Он, правда, не знал, как одевались люди в той Палестине, куда так стремились когда-то Мерлин со спутниками, но почему-то был уверен, что наряды караванщиков вполне соответствовали этой эпохе.

— Мужики, похоже, я не ошибся, — поделился он догадками со своими друзьями. — Мы в Палестине.

На эту реплику никто и никак не отреагировал, поскольку и Жомову, и Попову было абсолютно безразлично, Палестина вокруг или Бухара времен Чингисхана. Андрюша умаялся и проголодался до того, что начал выискивать в песке следы заблудившихся ящериц, а Ване просто было наплевать на географию. Главный армейский принцип — поближе к кухне, подальше от начальства — намертво въелся ему в кровь. И, несмотря на то, что Жомов обедал куда с меньшей тактовой частотой, чем та, которой славятся мониторы «Самсунга» и бездонный кишечный тракт Попова, сожрать какого-нибудь заблудившегося кабана Ивану все же хотелось. Вы ему только поймайте в пустыне кабана, а уж он потом покажет, как его следует есть: с зубовным скрежетом и песочным скрипом!

— Так что ты там, Сеня, говорил о прекращении путешествия? — поинтересовался омоновец, освобождаясь от еще одной порции стройматериала во рту. — Такси хочешь вызвать?

— Ага. С черным крепом снаружи и спальным местом внутри, — огрызнулся в ответ Рабинович, уставший ползать по барханам не меньше остальных. — Мужики, я, конечно, не меньше вас хочу посмотреть на Палестину, но такой прелести, как здесь, — Сеня зачерпнул песок обеими горстями и подбросил его вверх, — мы и дома можем сколько угодно на любом пляже наглотаться.