Распечатыватель сосудов, или На моисеевом пути   ::   Балабуха Андрей

- Но почему?

Кудесник не ответил. Он врубил двигатель, жуткий динозавр взревел и рванулся, обдав меня кисловатым дизельным выхлопом.

Всю обратную дорогу я размышлял над двумя проблемами. Во-первых, что такое Йомалатинтис? Или - кто такой? Слово казалось смутно знакомым, вроде бы я встречал его где-то, не то слышал, не то читал, но вспомнить, хоть убей, не мог. А во-вторых, - и это было, пожалуй, еще загадочнее, - чем я мог приглянуться Кудеснику? Конечно, это тешило мое самолюбие, и не только профессиональное. Но причин я понять не мог. И было похоже, что решить эту загадку мне не удастся никогда.

На въезде в город я поехал не прямо, по Торговой, а свернул направо через посольский квартал. Не то чтобы до дому было ближе, просто контора мне надоела.

V

Осенило меня утром, когда я допивал кофе. Я поднялся в кабинет и снял с полки томик "Бьярмскринглы". В редкой стране относятся к своему эпосу так, как у нас. Не знаю, в каждом ли испанском доме стоит в книжном шкафу "Песнь о Сиде", всякий ли француз читал "Песнь о Роланде" и у любого ли русского есть "Слово о полку Игореве". Но в Биармии даже в том доме, где не сыщется и намека на библиотеку, Библия и "Бьярмскрингла" обнаружатся неизбежно. Это не чтение - это часть души дома. С этим может сравниться разве что культ "Калевалы" в Финляндии, - не заметить его за время двухмесячной стажировки в полиции Оулу было при всем желании невозможно.