Милое чудовище   ::   Яковлева Елена Викторовна

Только там «все счастье мира» отражалось не в капельках воды, а в бисеринках пота… Нет-нет, пожалуй, даже не в бисеринках, а в глазах… Точно, в глазах «цвета загустевшего меда»! Мура вздохнула и, нажав на соответствующую клавишу, стерла уже написанное. М-да… Муки творчества, о которых благодарные читательницы даже не подозревали, принимали поистине космические масштабы.

Творилось что-то неладное: Мура уже второй час топталась на одном Месте. Любовная сцена решительно «не шла», а ведь раньше это была ее специализация! До сих пор никто лучше Алены Вереск не мог описать, как «мужественный красавец сжал ее в своих объятиях».

— Неужели я исписалась? — спросила она себя в тревоге и сама себе ответила:

— Нет, тут дело в другом… В этом убийстве!

Увы, ей не давало покоя это дурацкое пестрое платье, неожиданно всплывшее на поверхность из глубин подсознания. Точнее, даже не само платье, а всего лишь его край, мелькнувший в длинном, как прямая кишка удава, коридоре Дома культуры строителей. Из-за этого самого воспоминания Муру мучило неотступное беспокойство. Она уже сомневалась во всем и прежде всего в том, что манекенщицу зарезал Лоскутов. Если убийство и впрямь произошло в считанные минуты, как утверждает коренастый следователь, совершенно не годящийся на роль героя-любовника, то женщина (в платьях все-таки ходят преимущественно женщины) в коридоре возникла неспроста!

— Я не смогу работать, пока не докопаюсь до истины! — решила Мура и закрыла файл. Сначала Мура посидела, подперев голову на манер роденовского «Мыслителя» и пытаясь сосредоточиться, — безрезультатно. После чего сменила тактику: устроилась на диване и закрыла глаза.