Родина слонов   ::   Калганов Андрей

— За что бабку-то порешили?

— За дело, — погрустнел Жердь. — Коров испортила. Во всем селе у буренок молоко пропало, да вдобавок куклу [27] из колосьев один мужик на поле приметил.

— Жаль бабку-то небось?

— Жаль, — согласился атаман и помолчал, оценивающе глядя на Степана. — Думаешь зубы мне заговорить? Не на того напал! О деле давай сказывай. Исполнишь, что прошу?

«Вот оно, пора!»

Степан презрительно выпятил нижнюю губу:

— Не тебе, волчара позорная, милости от меня требовать...

— Милости?! — задохнулся атаман.

— Черной смертью подохнешь, гноем кишки изойдут...

Удар по ребрам сбил дыхание, заставил закашляться.

— Ну, это мы еще поглядим, у кого что гноем изойдет. Эй, Косорыл, чего уставился, пособляй давай.

И началось. Вернее, продолжилось. Били тати сперва неспешно, давая себе роздых, но в то же время и не позволяя отдышаться Степану.

— По печенке его, — дергал башкой Косорыл. — Правшее кулаком-то тычь, вот так.

— Ты не очень-то, — беспокоился Жердь, — облюется, а тут святище наше. Небось, Дубу-то не больно понравится во смраде стоять. Лучше в солнышко, промеж ребер вмажь.

Степан кимировал [28] удары. И еще страшно ругался. Не потому, что хотел отвести душу. Сие глупость. Оби жать обидчиков, когда они наносят тебе обиду обидным действием, — себе дороже. А потому сквернословил, что хотел разозлить татей пошибче.

— Слушай, Жердь, чего он орет-то так?

— Не уважает!

— Вот гнида.