Страница:
24 из 48
– Отряхнуться-то я отряхнулся, да вижу сейчас, что к руке моей пристала ниточка паутины. И как я ее не углядел? Ты сам учил меня, отче, что грешно уносить из чужого дома то, что тебе не принадлежит. Боги не простят меня, если я сейчас же не вернусь и не возвращу хозяевам присвоенное.
Пандид, видимо, решил, что я спятил.
– Ведь это только мусор, прах, – принялся увещевать он, – кому он нужен? Хозяйка, верно, была бы рада, если бы ты собрал всю паутину в ее доме.
– Не надо меня утешать! – возопил я, царапая себе лицо ногтями. Какая разница: золото или прах? Брать чужое одинаково грешно, так сказано в Заветах! Хозяева были так добры к нам! У меня и в мыслях не было уносить их имущество… О горе мне, горе!
С этими словами я опрометью бросился назад по дороге и, скрывшись за деревьями небольшой рощи, затаился. Из своего убежища я видел, как старец качает седой головой и шевелит губами, что-то бормоча себе под нос.
Выждав столько времени, сколько, по моим расчетам, надобно было, чтобы сбегать в селение и обратно, явился я пред очи мудрого пандида и объявил, что смыл с себя грех. Он поглядел на меня с легким сожалением, но вслух похвалил.
– Вижу, сын мой, ты усвоил мои уроки, – сказал он, окончательно решив, что боги послали ему в услужение полного идиота.
Вечером мой учитель пожелал искупаться в пруду. Раздевшись, он передал мне одежду, посох и чашу для святых подаяний, а немного подумав, протянул и мешок.
– Знаю, ты честный юноша, – сказал он.
|< Пред. 22 23 24 25 26 След. >|