JК
Мираж в обручальном кольце :: Калинина Дарья
Страница: 61 из 63Немного апатичной и рассеянной, но при этом довольноприветливой. Как только она признала в Алексе и Вене знакомых, она сразу же засияла улыбкой.
– Проходите! – обрадованно воскликнула она. – Сколько лет не виделись!
Затем она вцепилась в рукав Алекса, который стоял к ней ближе всех и, как ей показалось, медлил, и буквально затащила его внутрь квартиры. Мы последовали за Алексом.
Вдова нашего усопшего хозяина жила в одной из тех старых питерских квартир, где причудливо перемешались эпохи и стили. Подпорченная жучком резная дубовая мебель, сохранившаяся еще с конца девятнадцатого столетия, мирно уживалась с пластмассовыми настольными лампами середины шестидесятых. Явно трофейный немецкий сервиз и пастушки с пастушками стояли на полках рядом с монстрами фарфоровой промышленности конца восьмидесятых – огромными кувшинами в виде петухов с позолоченными крыльями и белых лошадей с золотыми гривами.
На полу лежала пушистая шкура какого-то не водящегося, судя по ее раскрасу, в природе зверя. Шкура имела одно преимущество. Она закрывала собой паркет – ровесник дома. На поклеенных совсем недавно новыми шелковыми обоями стенах висели портреты каких-то бородатых мужчин. Портреты были изрядно засижены мухами. И висели они в огромных тяжелых бронзовых рамах, какие я видела дома у моей бабушки. Она говорила, что во времена молодости ее мамы, моей прабабушки, они считались очень шикарными. Сейчас от их шика ничего не осталось.
– Большими деньгами тут не пахнет, – шепнула мне Катюха.
– Проходите! – обрадованно воскликнула она. – Сколько лет не виделись!
Затем она вцепилась в рукав Алекса, который стоял к ней ближе всех и, как ей показалось, медлил, и буквально затащила его внутрь квартиры. Мы последовали за Алексом.
Вдова нашего усопшего хозяина жила в одной из тех старых питерских квартир, где причудливо перемешались эпохи и стили. Подпорченная жучком резная дубовая мебель, сохранившаяся еще с конца девятнадцатого столетия, мирно уживалась с пластмассовыми настольными лампами середины шестидесятых. Явно трофейный немецкий сервиз и пастушки с пастушками стояли на полках рядом с монстрами фарфоровой промышленности конца восьмидесятых – огромными кувшинами в виде петухов с позолоченными крыльями и белых лошадей с золотыми гривами.
На полу лежала пушистая шкура какого-то не водящегося, судя по ее раскрасу, в природе зверя. Шкура имела одно преимущество. Она закрывала собой паркет – ровесник дома. На поклеенных совсем недавно новыми шелковыми обоями стенах висели портреты каких-то бородатых мужчин. Портреты были изрядно засижены мухами. И висели они в огромных тяжелых бронзовых рамах, какие я видела дома у моей бабушки. Она говорила, что во времена молодости ее мамы, моей прабабушки, они считались очень шикарными. Сейчас от их шика ничего не осталось.
– Большими деньгами тут не пахнет, – шепнула мне Катюха.