Рукоять меча (Деревянный меч - 2)   ::   Раткевич Элеонора

я все разобрать пытался...

- Знаем, - перебил его Кастет. - Дальше.

- Разобрал, а там ерунда. Про то, что быть больше мироздания, и все такое. Смешное... а я попробовал...

Кэссин замолчал и отхлебнул без малого полкружки.

- Стать больше всего... и вроде как я делаюсь все больше и больше, и у меня вся столица в пятке помещается, а сам я и есть весь мир, а потом больше мира... а потом...

Казалось, Кэссин разом утратил свой дар рассказчика.

- Не знаешь, как рассказать? - участливо спросил Килька.

- Не знаю, как вспомнить, - медленно ответил Кэссин. - Помню только, что страшно очень и противно... так противно, что я не умею вспомнить... а потом как волна... качает, размывает потихоньку... и даже приятно вроде поначалу... что размывает, приятно... а только я уже не целый, и кое-где меня уже немножечко и нет...

- Во заливает! - восторженно выдохнул Воробей.

- А потом слышу голос... то есть не голос... но он голос, только не такой, как голос... не как у людей и не звериный тоже, потому что он говорил...

- Ага, а люди не говорят, - съехидничал кто-то.

- Заткнись, - скомандовал Гвоздь, не оборачиваясь.

- И он говорит, что если я сейчас не соберусь воедино, то меня размоет совсем и не будет больше... я собрался, и так мне хорошо... и не качает больше, а насквозь идет, вроде как свет через хрусталь, а я есть... и тут он опять говорит, что если мне хорошо, то это плохо, потому что я останусь тут насовсем.