Русский клан   ::   Косенков Виктор

— А почему же вы не едите?

— О, увы, у меня строгая диета. От этой еды у меня, простите, изжога.

— Как жаль. — Миша чуть не уронил ложку.

— Ах, и не говорите. О чем мы беседовали?

— О Есенине… — рассеянно ответил Полянский. За спиной его собеседницы что-то затевалось. Две лесбиянки, видимо перебравшие лишнего, чего-то не поделили. И теперь одна старалась усадить на стул другую, пытавшуюся вскочить.

«Романтический вечер!» — с тоской подумал Миша.

— О, Сережа был тонкий человек. Его поэзия такая редкая, полная намеков, полутонов. Этого не могут оценить люди, далекие от поэзии, от богемы. А какие удивительные отношения были у него с друзьями. Вы, наверное, не читали его переписку с Сашей Белым?

Аграновская пила джин с тоником, и Полянский видел, что ее медленно, но верно развозит.

— Нет, нет, не читал. — Миша пытался сделать вид, что ест.

— А там такие строки, боже мой, какие там слова! «Серая птица печали ужель опустила свои крыла над тобой? Но ведь есть ее Айседерка Денкан…»

«Точно вырвет», — напрягся Миша.

— Какая абсентная сладость таится в этих словах…

— Желаете второе? — произнес кто-то над ухом Полянского.

Обернувшись, он увидел близко-близко лицо официанта. Почувствовал его дыхание, горячее, пахнущее ванилью.

Михаил с трудом подавил рефлекторное желание вмазать Юрочке между глаз.