Мне тебя заказали   ::   Стернин Григорий

Жаль, здоровьичко подвело, а то бы вышел по амнистии, сейчас бы миллионами ворочал… Нет, молодец, однако, Петя Сидельников… А так-то Лычкин на расстрел тянул, не хуже директора Елисеевского, заслуги никак не меньше… Хотя, конечно, за хищения человека к вышке приговаривать — большой грех,ох, большой… Я вот за иные дела и то до вышачка сильно не дотянул, обидно даже… Глупые у нас законы, Живоглот. Впрочем, не нам об этом судить, наше дело их выполнять либо не выполнять. Это уж на наше усмотрение… Давай ещё выпьем… А насчёт дела, значит, Лычкину двадцать процентов, по-честному, из уважения к его покойному батюшке, так-то бы и десяти хватило, а то и вовсе можно было бы ничего не дать или девятью граммами отблагодарить. Но это грех, Живоглот, а греха надо по возможности избегать… Гавриил Михайлович был человек благородный, щедрый, делился всегда с нами, советы давал хорошие. И, главное, относился уважительно, не свысока, а это я больше всего ценю… Мы с ним говорили, как интеллигентные люди, о литературе, о музыке, о театре… Хотя вот по части театра не могу сказать, что он мог быть мне интересным собеседником, не очень сведущ… А вот по части поэзии, помнится, он процитировал какое-то стихотворение Гумилёва, которое мне было неизвестно… Ладно, — вдруг прервал он себя. — Итак, Лычкину — двадцать, а вместо этого Дмитриева Комар пойдёт, он похож на представителя фирмы, морда очень протокольная, сам его опасаюсь… Ну а кто Дмитриева на себя возьмёт, это уж ты сам реши, людишки у тебя есть.

— Это лучше Амбала никто не сделает, — сказал Живоглот.

— Пускай, пускай, можно, можно, — согласился Гнедой. — У него ни стыда, ни совести, ни комплексов… Удачная кандидатура.