Счастливый неудачник   ::   Шефнер Вадим Сергеевич

В ней находился большой сундук, а на сундуке лежал разобранный лодочный мотор, мерцали баночки с суриком и тавотом, поблескивали гаечные ключи. На стене висело четыре отрывных календаря, один из лих был на каком-то непонятном языке, с непонятными буквами, вроде арабских. Мне вдруг показалось, что все это было уже - и эта кладовка, и лодочный мотор, и я стою голый и гляжу на календари. Позже я прочел где-то, что такое бывает со всеми, и называется это ложной памятью. Но тогда я очень удивился этому. Мпе стало даже немножко страшно. Может быть, я все-таки сойду с ума из-за этого давнишнего падения с карниза? Я решил проверить свой ум и стал про себя читать стихи Лермонтова, а потом некоторые произведения дяди Бобы. Затем я начал повторять таблицу умножения - теперь я ее хорошо знал. Когда я дошел до семью восемь равняется пятьдесят шесть, послышались шаги, и девчонка или девушка сказала сквозь дверь: - Ты, наверно, замерз как крыса? - Не как крыса, а замерз, - ответил я. - Но ведь ничего не поделаешь. - Нет, поделаешь. Я тебе Колькины лыжные брюки принесла и еще тапочки. И свою футболку. - Давай, - сказал я, просовывая руку в приоткрытую дверь. Потом я оделся и пошел на кухню. Примус шипел вовсю, на нем нагревался утюг, а над ним висели на веревке мои выжатые брюки и футболка. Девчонка или девушка зажгла еще и керосинку и поставила на нее кастрюлю с водой. - Ты, наверно, голоден как собака, - сказала она. - Не как собака, а голоден, - ответил я. - И что это ты со всякими зверями меня сравниваешь? Думаешь - очень умно! - Ничего я не думаю, - засмеялась она. - Я тебе сейчас есть дам.