Мой бедный Ёрик   ::   Вересов Дмитрий

Краска была абсолютно сухая,совершенно твердая.

— Вы смотрели на картину при хорошем освещении? — спросил Корнилов, но Аня ему не ответила.

Еще была книга на кухне. Аня только не могла вспомнить: закрыла она ее или оставила с закладкой-ножом.

— Аня, давайте внимательно осмотрим остальные картины, — послышался из мастерской голос Корнилова. — Куда вы?

Книга была закрыта, а ножа не было видно. Аня раскрыла ее наугад и стала быстро листать, стараясь обнаружить красную пометку. Страницы шуршали и белели, белели, белели…

— Тут еще есть вариант, — Корнилов, судя по голосу, приближался к кухне. — Может, вы принимали какие-нибудь успокоительные препараты?

Почему-то ей хотелось успеть найти эти самые роковые страницы, пока он не войдет в кухню, словно это имело какое-то значение.

Где же тут смерть Офелии? «Ступай в монахини, говорю тебе!» Нет, тут еще жива… «Вот розмарин, это для памятливости: возьмите, дружок, и помните»… Уже сошла с ума, значит, где-то рядом.

— Никто вам не говорил, что вы сошли с ума, — сказал вошедший следователь.

Она стала думать вслух, сама этого не замечая? Да, недалеко ей до бедной Офелии. А, вот уже первый могильщик, второй могильщик. Офелия мертва. Где же слова про ее смерть?

— Давайте, я опять заварю зеленый чай. А я знаю, представьте себе, вовсе удивительный способ заваривания чая. В прошлый раз были еще цветочки.