Семь стихий   ::   Щербаков Владимир

Кто-то говорил о проекте "Берег Солнца", а я, точно оглушенный, не мог понять смысла слов, не улавливал их связи, и после нескольких минут мучительных раздумий день стал серым, будничным, тревожным. Подошел Никитин, присел рядом, спросил:

- Что с тобой? Болен?

- Да нет, ничего...

- А я думал... Пойдем к костру, погреешься.

- Спасибо. С чего ты взял, что мне холодно?

- Мне показалось. Ты не жалеешь, что поехал с нами?

- Нет. Ничего. Все хорошо. Что бы я один делал? Горячий чай есть?

- Ну вот видишь, я же говорю, ты замерз, и на ощупь совсем холодный, кто угодно подтвердит!

Они стали по очереди подходить ко мне и подчеркнуто-обеспокоенно тянуть:

- У-у-у, совсем закоченел!

Отнесли к костру и дали огромную кружку с горячим, жгучим чаем.

- Лимонник! - угадал я. - И жимолость.

Стало легко, меня даже испугала эта резкая перемена; что такое, в самом деле, со мной, совсем расклеился. Но самое трудное было позади. Позади! И я увидел, как садилось на зеленые вершины деревьев теплое красное солнце, и заметил, как широка и нарядна река, что струится по камням, по вековому руслу, пробитому среди марей и каменных осыпей, и не устает.

С жаром вдруг стал рассказывать им о проекте, о встрече с Ольминым...

- Это тот самый Ольмин? - спросил Никитин и почему-то широко улыбнулся.

- Нет, - сказал я, - наверное, другой. Впрочем, не уверен.

Их лица были смуглыми, веселыми - в этой синей долине с теплым солнцем было хорошо.