Семь стихий   ::   Щербаков Владимир

Мне непонятно то, о чем вы говорите.

- Какой-то скользкий невразумительный разговор, - добавила другая и поежилась от вечерней прохлады.

- Скользкий? - переспросил Никитин.

- Скользкий, - сказала девушка.

- А вам бы хотелось знать до конца... то, что знать пока не дано. Изучить под микроскопом. Пинцетиком потрогать. - Никитин широко улыбнулся. - И меня тоже. Как инфузорию или моллюска.

- Ты усматриваешь в этом желании что-то противоестественное?

- Не усматриваю. Пытаюсь понять мотивы.

- Мотивы? Вот они: скучно - это раз. Домой пора - это два.

- Домой! - громко сказал Розов.

А мой двойник стал читать стихи:

Зашумела синева на склонах,

Золотыми лучами светится,

Вдаль - молодое, зеленое,

Несись, мое сердце, мой ветер!

Мы пошли к элю. Его алые от солнца бока были приятно теплыми, чуть шершавыми от дождей, градин, ветра, невзгод, почти незнаемых нами, людьми. Он раздвинул свои легкие, невесомые дверцы, подал нам трап, как будто был живым существом. И движения эти были такими мягкими, ритмичными, такими почти музыкальными, что я подумал: может быть, где-то там, среди тонких электронных слоев памяти, под никелем и пластиком конструкторы умудрились спрятать маленькое сердце.

Мы взлетели к алым небесам. Нас провожало солнце. Сосны на песчаных косах, где между длинных теней светились цветы.

Снова я услышал стихи; они казались знакомыми...

Скользнула птица черной тенью

В квадрате солнечном окна.