Семь стихий   ::   Щербаков Владимир

Он перевалил сопку, заложил вираж, упал. Только его и видели. Я тоже вышел на перевал. Влево, вправо... нет эля.

Вернулся в низину и стал ждать. Через полтора часа он вернулся, прошел над головой. И опять я за ним. Дошли до Солнцеграда. Он кувыркнулся на посадку. Я прошел стороной, но приметил его убежище.

Ирина Стеклова. Это была она. Я нелюбопытен, но факт интересен. Мне оставалось пробыть в Солнцеграде не так уж много дней, потом я должен вернуться в свой город. Хотя бы на время. Работа была почти завершена, и я мог придумывать занятие по душе.

Как и большинство тех, кто приехал сюда, в Солнцеград, Ирина быстро освоилась. За один год они успели многое. Я завидовал им...

Я иногда спрашивал себя: уж не из того ли она перелетного племени, что не держится на одном месте подолгу, и не встречался ли я с ней раньше, где-нибудь на Севере, например, или в Средней Азии? Черты лица как будто знакомы, но расспросить ее я почему-то не решался. Удивительно переменчивое у нее лицо, его выражение не так-то просто разгадать. Только Ольмину она оказывала знаки внимания, и это прибавляло уважения к ней: ее, это вскоре мне стало ясно, интересовало только дело. Вспоминаю неуклюжее, наивное сравнение из раннего репортажа одного моего коллеги: "ее сердце билось в унисон с ритмом невиданной стройки..." Так вот, ее сердце действительно "билось в унисон", тут уж ничего не поделаешь.