Семь стихий   ::   Щербаков Владимир

- Птичий базар - это пятьдесят или сто тысяч птиц, но не миллион. Птенцы там реже гибнут от холода. Когда рядом другие птицы, теплоотдача меньше. А вот на острове Врангеля гнездится всего шесть пар воронов. Птица всеядная, и все равно зимой трудно. Пустыня! Вот если бы весь Северный Ледовитый превратить в кольцо жизни!

- Я читал, - сказал Женя, - что из-за потепления климата многие птицы уже гнездятся на градус севернее. Чайки, свиязи... Силлиэмэ, подскажи... да... морские чернети, люрики, луговые коньки... кайры, бакланы...

- Птицы стали прилетать раньше. Дней на десять-двадцать.

- Потом будет теплее. Когда проект закончим. Лес к северу тоже продвинется. Тогда на острове Врангеля можно будет увидеть рябинников, варакушек, снегирей, горихвосток. А летом будет тепло, как у нас здесь.

- Почему бы не установить приемники сразу на Севере? Вот что непонятно, - сказала девушка, сидевшая рядом с Силлиэмэ.

- Там мерзлота, - ответил Женя, - тяжело. Да и равновесие можно нарушить. Пятьдесят лет нужно, чтобы восстановить травяной покров.

- А я видел женьшень, - сказал высокий парень. - Позапрошлым летом. Место глухое-глухое, кряжистое дерево с дуплом. Я сначала на дупло смотрел, в нем даже медведь может укрыться. Потом смотрю - ярко-зеленые листья, похожие на ладонь... Отец сказал: женьшень. Притрагиваться к нему нельзя: его недолго испортить. Даже кедровая шишка или шмель, если заденут цветы и листья, заставляют его уснуть. Он перестает расти и спит много лет.

- А потом?

- Просыпается.