JК
Семь стихий :: Щербаков Владимир
Страница: 329 из 345Я махнул ей рукой и вскочил на услужливо подставленную элем ступеньку. И вдруг я услышал:
- Спасите его!
Любовь. Стихия. Любовь?.. Да. Снова став Аирой, она не совладала с ней. Не смогла... не смогла.
Она стояла на том же месте, я уже был в машине и уже поднимался в воздух, а в ушах моих звучало:
- Спасите его!
ИНТЕРЛЮДИЯ: ГАРМОНИСТ
Наверное, стоило все же удивиться его неожиданному появлению. Почему сейчас? Прихоть памяти? Я отчетливо увидел его лицо, раскосые зеленые глаза, крепкие скулы, лоб в морщинах. Кажется, он стал старше, мой гармонист... Брови дрогнули, поднялись, он внимательно смотрел на меня с минуту, потом отвел глаза и заглянул в стекло эля, полупрозрачное отражение его лица возникло на фоне густых плотных туч. Ураган нес их к берегу, стекло подрагивало, мне стало интересно, что же будет. Я и забыл, что это всего-навсего игра воображения.
"Пусть играет, - подумал я, - давно не слышал его. Куда это он вдруг исчез из моей памяти?"
Он легко и быстро тряхнул головой, и пальцы его забегали по кнопкам.
"Диди-рула-рула-рулла! Рула-рула-рулла-та!"
Эль несся сквозь нагромождение черных, набухших облаков, разрываемых ветром на части. Мимо окошка проносились темные полосы тумана. В стекло ударяли тугие струи влажного воздуха, на нем оседали капли, потом их сдувало.
Взгляд гармониста стал веселым и беззаботным; он сразу как-то высветил его мужественный облик, и мне понятны стали движения души, переданные в мелодии.
- Спасите его!
Любовь. Стихия. Любовь?.. Да. Снова став Аирой, она не совладала с ней. Не смогла... не смогла.
Она стояла на том же месте, я уже был в машине и уже поднимался в воздух, а в ушах моих звучало:
- Спасите его!
ИНТЕРЛЮДИЯ: ГАРМОНИСТ
Наверное, стоило все же удивиться его неожиданному появлению. Почему сейчас? Прихоть памяти? Я отчетливо увидел его лицо, раскосые зеленые глаза, крепкие скулы, лоб в морщинах. Кажется, он стал старше, мой гармонист... Брови дрогнули, поднялись, он внимательно смотрел на меня с минуту, потом отвел глаза и заглянул в стекло эля, полупрозрачное отражение его лица возникло на фоне густых плотных туч. Ураган нес их к берегу, стекло подрагивало, мне стало интересно, что же будет. Я и забыл, что это всего-навсего игра воображения.
"Пусть играет, - подумал я, - давно не слышал его. Куда это он вдруг исчез из моей памяти?"
Он легко и быстро тряхнул головой, и пальцы его забегали по кнопкам.
"Диди-рула-рула-рулла! Рула-рула-рулла-та!"
Эль несся сквозь нагромождение черных, набухших облаков, разрываемых ветром на части. Мимо окошка проносились темные полосы тумана. В стекло ударяли тугие струи влажного воздуха, на нем оседали капли, потом их сдувало.
Взгляд гармониста стал веселым и беззаботным; он сразу как-то высветил его мужественный облик, и мне понятны стали движения души, переданные в мелодии.