Монастырь   ::   Ширянов Баян

Вглядываясь в понурое лицо работяги Игнат Федорович пытался построить ход беседы. Судя по насупленным бровям и почти неподвижному взгляду, куму попался незаурядный упрямец. Чтобы расколоть такого требовалось немало терпения и тонкий психологический подход.

– Присаживайся, – Лакшин указал на стул, – чего стоишь?

– Да замызгаю я все тут…

– Ничего, – радушно улыбнулся кум, – Вот, газету подстели.

– Благодарствуйте. – сурово произнес зек.

Он принял протянутую «Правду», аккуратно обернул ею матерчатую обивку стула и уселся на самый край, настороженно скрестив под собой ноги. Майор обратил внимание, что на линолеуме кабинета после сапог Сапрунова остались масляные следы. Само по себе это ни о чем не говорило, Жбан запросто мог вытащить зека как он был, не дав переодеться, но сам факт того, что визитер не удосужился вытереть ноги, недвусмысленно говорил о подспудной ненависти к начальнику оперчасти в частности и к «козлиному» племени в общем.

– Как работается? – бросил пробный шар Лакшин.

Зек недоуменно посмотрел в глаза куму:

– Вас это действительно интересует?

Игнат Федорович не ответил, продолжая с легким прищуром рассматривать Сапрунова.

– А хреново. – с подавленным вызовом продолжил зек. – Станки – ни к черту. Больше простаивают, чем работают. Возишься с ними сутки напролет. Руки в масле по локоть.