Мороженщик   ::   Миллер Рекс

Кубисты создали великолепные вещи, но потом их искусство отяжелело, утратило теплоту, ушло в геометрические построения. Форма стала самоцелью. Преувеличенно прямые линии, углы, плоскости. Стрелы молний, овалы, части прямоугольников и восьмиугольников, пирамиды, серебро, яркие пятна и солнечные блики. Призмы кубистов, примитивизм ацтеков, египетские пирамиды, мистические тайны скарабеев, таинственные образы богов Солнца, — я люблю все это. — Он повернулся к освещенной стеклянной витрине. — Мои дети, — прошептал он с благоговением.

— Великолепно. — Эйхорд предпочел был вернуться к современности, но собеседник не унимался.

— Моя футуристическая Розевилла, — указал Скамвей в окно на скульптуру очень красивой женщины у бассейна. Он говорил так, как говорят с новым деловым партнером. — Это моя жена.

— Как это?

— Розевилла Поттера. — Его голос упал почти до шепота. — Футуризм. Американские денежные мешки способны убить, чтобы заполучить такую. А вот это три изумительные вазы. Черная — самое фаллическое футуристическое произведение из всего созданного.

— Да-а!

— Я продал бесценную коллекцию фаллических произведений майя и Перу за одну эту вазу, но мог бы отдать за нее и больше.

— А что это? — спросил Эйхорд и указал на стол.

— Где? — человеку в кресле пришлось оторваться от витрины и взглянуть в направлении взгляда собеседника.

— А, это. Ерундовая вещь, барахло. Я привез эту штуковину из Лос-Анджелеса для смеха.