Смело мы в бой пойдем   ::   Авраменко Александр

А то что он – лучший, у Полякова сомнений не вызывало…

…Конечно, жаль, что раскрылись торговые операции с медикаментами. Это наука на будущее: нельзя иметь дело с гоями. Сами же покупали, сами же и сдали. И ведь не полиции сдали – этим зверюгам монастырским! Сами-то получили года по три каторги, а он… Топор с хрустом снова вонзился в неподатливую древесину: отвлекаться нельзя!

Покончив с деревом Гершель отправился к костру чуть передохнуть и обогреться. Это не возбранялось. Нужно только сделать вид, что читаешь молитву, и тогда инок, сидящий с автоматом у костра, сам даст тебе место поближе к огню. «Горячие молитвы доходчивы» – так они говорят.

Инок, следивший за костром, неожиданно встал и пошел вдоль порубки, изредка покрикивая на ленивых. Поляков проводил его взглядом и вдруг услышал горячий шепот:

– Слышь, фраер, это ты что ль Герш?

Гершель обернулся: рядом сидел невзрачный человечек, с пронзительными глазами и длинными, чуть обезьяньими руками, далеко торчавшими из рукавов бушлата. Человечек сплюнул в костер и повторил вопрос:

– Ты, что ль, Герш Поляков? Ну?

– Я. А тебе что за дело? – Поляков сразу понял, что перед ним один из так называемых «блатных», проще говоря – уголовников. Блатной снова сплюнул и, глядя куда-то мимо, тихо произнес:

– Значит, интерес к тебе есть. – И после секундной паузы, – Родня за кордоном имеется?

– Где? А, за рубежом? Есть, как не быть – Гершель вздохнул. – А что толку? Им же не сообщишь, где ты и что. Письма писать нельзя.