JК
Смилодон :: Разумовский Феликс
Страница: 7 из 331Совсем измельчал клиент в “Бездне”, совсем измельчал. Зато девочки у барной стойки были что надо — ногастые, аппетитные, без трусов и претензий. Демонстрируя товар лицом, они тянули теплое шампанское, курили и с надеждой посматривали в зал. Ну, кто на новенького?..
“Ну и контингент”, — поморщившись, Буров глянул по сторонам и, заметив мэтра, дружески улыбнулся:
— Здравствуйте, уважаемый. Для хорошего человека не найдется у вас плацкарты подальше от этих? — и он кивнул на усатого молодца, громко переживавшего вслух о чем-то важном:
“Я маму твою, я папу твою, я каждый пуговица твою…”
— Для хорошего, говорите, человека? — мэтр мутно взглянул на Бурова, улыбнулся и без лишних разговоров усадил за столик в углу. — Располагайтесь, официант сейчас будет.
Надо отдать ему должное, в людях он разбирался неплохо.
Плацкарта была самое то — под пальмой, в стороне от прохода, подальше от любопытных глаз. За столиком по соседству сидела парочка влюбленных, млела помаленьку, пользовала коньячок, ворковала вполголоса.
“Ишь ты, грудастенькая какая. Потрахаться, как пить дать, не дура, — Буров украдкой рассмотрел девицу, перевел взгляд на парня, вздохнул. — На Витьку похож, такой же скуластый. Нет бы тому вот так же…”
Сука память сразу перенесла его в прошлое, в Чечню, в морг Моздока. Носилки, носилки, носилки. Мертвые тела, обернутые в фольгу, ту, которую хозяйки используют для готовки.
“Ну и контингент”, — поморщившись, Буров глянул по сторонам и, заметив мэтра, дружески улыбнулся:
— Здравствуйте, уважаемый. Для хорошего человека не найдется у вас плацкарты подальше от этих? — и он кивнул на усатого молодца, громко переживавшего вслух о чем-то важном:
“Я маму твою, я папу твою, я каждый пуговица твою…”
— Для хорошего, говорите, человека? — мэтр мутно взглянул на Бурова, улыбнулся и без лишних разговоров усадил за столик в углу. — Располагайтесь, официант сейчас будет.
Надо отдать ему должное, в людях он разбирался неплохо.
Плацкарта была самое то — под пальмой, в стороне от прохода, подальше от любопытных глаз. За столиком по соседству сидела парочка влюбленных, млела помаленьку, пользовала коньячок, ворковала вполголоса.
“Ишь ты, грудастенькая какая. Потрахаться, как пить дать, не дура, — Буров украдкой рассмотрел девицу, перевел взгляд на парня, вздохнул. — На Витьку похож, такой же скуластый. Нет бы тому вот так же…”
Сука память сразу перенесла его в прошлое, в Чечню, в морг Моздока. Носилки, носилки, носилки. Мертвые тела, обернутые в фольгу, ту, которую хозяйки используют для готовки.