Наше дело - табак   ::   Рясной Илья

После этого быстренько собрал доказательства, нашел тех малолеток, с которыми любился помощник областного главаря, и с материалами отправился кгубернатору.

Тот хоть вор и взяточник по жизни, но все-таки мужик, и довольно крутой, поглядел показания, покрылся сначала красными, а потом какими-то синюшными пятнами, потер грудь, там, где закололо сердце, поднял трубку и гаркнул:

- Рафаэль! Тебе десять минут на сборы. И чтобы больше тебя на пороге не видел... Почему? Ты спрашиваешь?.. А ты подумай, - и, уже не сдержавшись, добавил: - Резина...

Резина за развратные действия получил условный срок, не пропал, понятное дело, пристроился в какую-то фирму и активно пописывал статейки про все те же опостылевшие голодному народу общечеловеческие ценности и вселенскую отсталость России, давно сошедшей со столбовой дороги прогресса человечества. А Гринев после этого случая стал тут же в глазах прогрессивной общественности давителем прогресса и врагом человечества, и газета "Трезвый взор" кусала его в каждом номере.

- Думаешь, судье эта книга интересна? - спросил Ушаков. - Да ты и не докажешь авторство...

- Педрилы. Везде педрилы... Историей доказано, несколько тысяч пидоров, которым дали волю, могут развалить любое государство... Ох, где сто двадцать первая статья! - с ностальгической тоской произнес Гринев.

Сто двадцать первая статья старого уголовного кодекса, карающая за мужеложство, была первой отмененной реформаторами как нарушающая неотъемлемые права личности. Оно неудивительно.