Наше дело - табак   ::   Рясной Илья

Корейца хотели поднять и нести в машину, но он с трудом поднялся сам, качнулся, опершись о каменное плечо мощного тяжеловеса Дюка. Кореец знал, что перед своей командой он должен всегда оставаться на ногах.

- Приберите здесь, - велел он.

- Трупы? - спросил Кунак.

- Мне тебя учить? Не в милицию же обращаться... Врач группировки, которого привезли к Корейцу на законспирированную съемную хату, осмотрев главаря, успокоил встревоженную братву:

- Небольшая контузия. Переломов нет. Дней десять отлежаться - и все как рукой снимет.

Десять дней Кореец отлеживаться не собирался. У него имелись свои планы. Он провалялся ровно столько, чтобы быть в состоянии встать и не рухнуть от головокружения.

О том, что он выжил, знали всего четыре человека - самых приближенных, в которых он был уверен. Больше в факт своего спасения посвящать он никого не собирался. Наоборот, в Полесске активно распространяли слух, что Кореец мертв. Положение живого трупа было достаточно выгодным. Правда, пребывать слишком долго в списках отправившихся на тот свет он не собирался - так можно довести до того, что, когда ты воскреснешь, тебя просто не воспримут всерьез. Он собирался отлеживаться на дне ровно столько, сколько хватило бы на решение главной проблемы.

Кореец не то чтобы был слишком злопамятным человеком, но сделанное ему зло не забывал никогда.

- Пробитый, мразь...