JК
Тьма сгущается :: Тертлдав Гарри
Страница: 834 из 933Девушка открыла дверь: на обычный стук она не откликнулась бы — просто так постучать в дверь мог только незнакомый человек, а чужие люди сейчас были для каунианки смертельно опасны.
— Здраствуй, милая, — шепнул Эалстан, торопливо проскальзывая внутрь.
Окованный железом засов он задвинул раньше, чем это собралась сделать Ванаи. Скобы, на которых тот лежал, и шурупы, которыми крепился, были куда прочней тех, что ставил на двери домохозяин, — самые надежные, какие только сумел найти в городе Эалстан. Тому, кто вздумает вломиться в дом за Ванаи, придется здорово потрудиться.
— Расскажи мне все, что видел, — прошептала Ванаи, поцеловав юношу. — Все, с той минуты, как вышел из дверей.
Для нее, запертой в тесной квартире, Эалстан был глазами и ушами во внешнем мире, как собака-поводырь для слепого на незнакомых, невидимых улицах.
Не размыкая объятий, Эалстан принялся рассказывать. Это было несложно: юноша не только обладал цепкой на мелочи памятью, но и аудитория ему досталась весьма чуткая. Пока он говорил, руки его жили собственной жизнью, то соскальзывая на поясницу девушки, то ниже, то поднимаясь, чтобы коснуться груди. Касаясь ее, он пьянел, словно от вина, но не испытывал похмелья.
Ванаи прижималась к нему все тесней. Юноша давно обнаружил, что она не любит внезапных прикосновений — лицо ее тогда становилось неподвижно и сурово, а мышцы деревенели. Должно быть, что-то дурное случилось с нею еще в Ойнгестуне, но что — девушка никогда не рассказывала, а спросить Эалстан все не осмеливался.
— Здраствуй, милая, — шепнул Эалстан, торопливо проскальзывая внутрь.
Окованный железом засов он задвинул раньше, чем это собралась сделать Ванаи. Скобы, на которых тот лежал, и шурупы, которыми крепился, были куда прочней тех, что ставил на двери домохозяин, — самые надежные, какие только сумел найти в городе Эалстан. Тому, кто вздумает вломиться в дом за Ванаи, придется здорово потрудиться.
— Расскажи мне все, что видел, — прошептала Ванаи, поцеловав юношу. — Все, с той минуты, как вышел из дверей.
Для нее, запертой в тесной квартире, Эалстан был глазами и ушами во внешнем мире, как собака-поводырь для слепого на незнакомых, невидимых улицах.
Не размыкая объятий, Эалстан принялся рассказывать. Это было несложно: юноша не только обладал цепкой на мелочи памятью, но и аудитория ему досталась весьма чуткая. Пока он говорил, руки его жили собственной жизнью, то соскальзывая на поясницу девушки, то ниже, то поднимаясь, чтобы коснуться груди. Касаясь ее, он пьянел, словно от вина, но не испытывал похмелья.
Ванаи прижималась к нему все тесней. Юноша давно обнаружил, что она не любит внезапных прикосновений — лицо ее тогда становилось неподвижно и сурово, а мышцы деревенели. Должно быть, что-то дурное случилось с нею еще в Ойнгестуне, но что — девушка никогда не рассказывала, а спросить Эалстан все не осмеливался.