JК
Таэ эккейр! :: Раткевич Элеонора Генриховна
Страница: 354 из 389Все померкло, темная вода сдавила ребра, наполнила уши беззвучным гулом, и только где-то там, над черной волной пронесся погибельный свист и раздалось окрест чье-то неистовое торжество… но Лерметт уже почти не слышал его, не мог слышать.
Когда он очнулся, звездный свет показался ему пугающе сладостным, совсем как еле уловимый аромат жасмина. Черная волна отхлынула, и Лерметт торопливо вдыхал этот упоительный прохладный аромат, покуда она не вернулась. Она… Лерметт попытался было приподнять голову – и не смог.
С болью творилось нечто странное. Она была по-прежнему в нем – но как бы одновременно и вне его… да нет, определенно даже вне! Ее темный прибой уже не подымался из глубин его тела… никуда она не делась – и все же Лерметт ощущал боль не как то, что терзает изнутри, а как то, что находится рядом… рядом, очень близко, но не внутри.
Лежи спокойно , велела беззвучно какая-то незнакомая мысль. И ведь в самую пору велела – ибо с телом его творилось нечто совсем уже непонятное. Настолько непонятное, что Лерметта властно потянуло… нет, не вскочить и удрать – где уж ему, когда он и головы толком приподнять не может! – а выскочить и удрать прочь из собственного тела, с которым могут делаться такие непонятные чудеса. Боль ведь и вправду отодвинулась в сторонку – но не это было самым странным.
Когда он очнулся, звездный свет показался ему пугающе сладостным, совсем как еле уловимый аромат жасмина. Черная волна отхлынула, и Лерметт торопливо вдыхал этот упоительный прохладный аромат, покуда она не вернулась. Она… Лерметт попытался было приподнять голову – и не смог.
С болью творилось нечто странное. Она была по-прежнему в нем – но как бы одновременно и вне его… да нет, определенно даже вне! Ее темный прибой уже не подымался из глубин его тела… никуда она не делась – и все же Лерметт ощущал боль не как то, что терзает изнутри, а как то, что находится рядом… рядом, очень близко, но не внутри.
Лежи спокойно , велела беззвучно какая-то незнакомая мысль. И ведь в самую пору велела – ибо с телом его творилось нечто совсем уже непонятное. Настолько непонятное, что Лерметта властно потянуло… нет, не вскочить и удрать – где уж ему, когда он и головы толком приподнять не может! – а выскочить и удрать прочь из собственного тела, с которым могут делаться такие непонятные чудеса. Боль ведь и вправду отодвинулась в сторонку – но не это было самым странным.