Танцовщица из Атлантиды   ::   Андерсон Пол Уильям

Есть, конечно, и селенья, но можноцелую жизнь прожить, а из леса так и не выйти. Так со мной в детстве чуть и не случилось. Отец мой торговал, а когда Новгород взяли поляки, пришлось бежать. Потом город отвоевал Ярослав, а потом он затеял долгую войну с братом, и нашу торговлю с югом пришлось свернуть. Мы ушли в леса, стали охотиться и ловить зверя. Могу сказать — научился я ходить по лесу. У финнов есть такие… лыжи называются, чтобы бегать по снегу. Финны все колдуны. Научили меня вызывать попутный ветер, хоть и не всегда получается… Это понятно, я ведь в Христа верую.

«Христос» по-гречески — «помазанник», и моряки удивились, решив, что рассказчик исповедует какую-то тайную веру.

— Наконец мы вернулись и снова начали торговать. Дела пошли неплохо. В те же времена получил я еще один урок, — Олег хохотнул, отхлебнул вина и погрозил пальцем. — Но тут началась война с Константинополем, и снова торговля прекратилась на несколько лет. Эти годы в провел в Норвегии. Тамошний король русским друг, он служил одно время у Ярослава, женился на его дочери… Много мехов приобрел я в этой стране. А после того, вернувшись в Константинополь, в первый раз убил человека.

— Ты рассказывал о своей земле, — напомнил кто-то.

— А! Да. Рассказывал. Значит, Новгород. Хотите верьте, хотите — нет, а Новгород, хоть и далеко от побережья, а самый что ни на есть морской порт. Идешь на веслах из Финского залива по Неве, пересекаешь Ладожское озеро, потом вверх по Волхову до озера Ильмень.