Не верь, не бойся, не проси или Машина смерти   ::   Устинов Сергей

Потому что, на мой взгляд, человек его профессии и образа жизни мог позвонить в редакциюс предложением разоблачений разве что в перерыве между приступами белой горячки.

Итак, итоги. Красномордый тотошник возглавил на ипподроме комитет народного контроля, его сперва пугнули, а когда он не унялся, убрали. С мужественным ресторанщиком произошла точно такая же история...

Стоп. Такая же, да не совсем. Когда Шиманскому пригрозили, он, в отличие от перманентно хмельного тотошника, тут же понял, что к чему, и поднял лапки: отправил детей, а сам позвонил в газету, от всего наотрез отказался и спрятался в Митине. Рассуждая хронологически, его убили только после моего визита в «Интертур» и двух моих встреч с Розой. До этого больше недели после публикации его не трогали. Не был опасен? Если да, то почему опять стал? Из-за встречи со мной? Возможно. Но ведь с ним уже беседовал Дранов, записал все на пленку. Не могли же они знать, что экономный Митенька запись стер... Ох!

Я вспомнил вдруг пренебрежительную обвислую морду генерального бульдога «Интертура», вспомнил издевательские ухмылки его холуев, их наглую уверенность в успехе судебного иска, и в этом пустом и темном деле мне вдруг забрезжил отдаленный свет. Был этот свет тусклым и безрадостным, как засиженная мухами лампочка в солдатском нужнике, но другого маяка не имелось. Похоже, в «Интертуре» знали, что в нашем распоряжении больше нет той кассеты с записью.



9

Гербалайф

Стрихнин явился утром, часов в девять, как на службу.