Негритянский квартал   ::   Сименон Жорж

— Теперь, надеюсь, вы будете благоразумнее?

Нет, все было кончено! Он смотрел на сиделку как на заклятого врага иждал случая, чтобы воспользоваться первой же ее оплошностью.

— Уберите цветы.

Сиделка послушалась.

— И потом, я хочу вернуться в общую палату, слышите?

Как просто могло все решиться! Не нужно было бы ни развода, ничего… Дюпюш задохнулся от волнения, но увидел, что сиделка вновь приближается к нему, и потерял сознание.

— Принесла бумаги?

Дюпюш сидел в кровати. Его побрили, голова работала отчетливо.

— Какие бумаги? — пробормотала Жермена и подвинулась к Эжену, словно призывая его в свидетели своей невиновности.

— Насчет развода. Коль скоро я на этот раз я не подох…

— Не говори так, Джо!

— А если я сам хочу поскорее подписать эти бумаги?

— У тебя температура. Успокойся.

— Я хочу, чтобы сюда впустили Веронику…

— Я уже просила об этом, но, по-видимому, это совершенно невозможно. Че-Че ничего не добился.

Нет, вы только посмотрите! Вся банда хлопочет о его благе. У них, очевидно, острый приступ милосердия, и теперь он всю жизнь обязан их благодарить.

— Хочу спать.

Им поневоле пришлось оставить его в покое. Возле него осталась только норвежка, она притворялась, что занята делом, а в действительности следила за ним. Все ясно: его считают помешанным.

— Вы передали ей, что я просил?

— Да.

Сестра должна была сказать Веронике, что ему лучше и он вернется домой через два дня.

— Вы сказали, что ровно через два дня?

— Конечно.