Тринадцать уколов   ::   Тюрин Александр Владимирович

Подвинул мусорный бак, с него перемахнул на козырек крыльца, а далее шаг вбок по карнизу – и пожарнаяжелезяка любезно предоставила мне свои перекладинки.

Первый этаж, второй, третий, четвертый, с невозмутимостью обезьяночеловека карабкаюсь вверх. И вот я у окна, битья стекол не требуется, рама свободно болтается на петлях – как подружка на шее моряка, прибывшего с хорошей отоваркой. Еще немного – и шар в лузе, я на черной лестнице вместе со своими черными намерениями. Михаил Петрович проживает, пока что, на пятом. Вот я уже притулился у его двери, закрытой на английский замок, прислушиваюсь как мышонок, собравшийся проскочить к харчам. Там, за ней, вроде никаких шебуршений. Достаю из кармана крепенький перочинный ножик и потихоньку, скреб-скреб, отжимаю собачку. Оказываюсь на большой кафельной кухне, что обязана была радовать желудок комсостава. Да и ныне пенсионный Михаил Петрович, слезно жалея деньгу, все ж покупает и хавает, что положено.

Где-то в коридоре скрипит, открываясь дверь, кто-то принимается шаркать ногами. Беру большой кухонный нож со стола – действия все машинальные, будто собираюсь порезать колбаску или почистить рыбку. А «рыбка-колбаска» все ближе и ближе.

Я – оперуполномоченный смерти. Я работаю на очень крутого хозяина.

И вот Михаил Петрович показывается из дверного прохода. Это становится причиной, а следствием – удар, сильный и точный под его пятое ребро.