JК
Троя (Рассказ о четырех буквах) :: Гуревич Георгий Иосифович
Страница: 20 из 37 – Ни в коем случае!
– Вот видишь, – сказал дядя Троя даже с некоторой грустью в голосе. – А тренер тоже учитель. У нас, учителей, совсем иной взгляд на беговые дорожки жизни. Вы там бежите, а мы за вас переживаем, волнуемся, как родители за детишек, больше, чем за себя. Есть у тебя такой родительский взгляд? Едва ли. У мужчин он редко бывает раньше тридцати. Так что, друг, не готов ты морально к тренерству. – И закончил жестко: – Пятнадцатого февраля начинаются сборы на Красном море. С тройками не поедешь. Понятно?
3. БУКВА О
Эти сборы на Красном море останутся у меня на всю жизнь. Такое не забывается.
Я впервые попал в тропики. Что меня потрясло? Палитра. Разгул красок. Буйство красок. Хулиганство, я бы сказал. Крикливая пестрота, может быть, даже базарная, вульгарная красота. И детская непосредственность. Цветы алые, море синее, небо тоже синее, откровенно синее.
Ведь для меня, «северянина», «синее море, синее небо» были литературными выражениями, поэтическими гиперболами, как и «синие глаза», «черная тоска», «пустая голова». Я же знал, что синих глаз не бывает, встречаются серые с голубоватым отливом. И знал, что синего неба не бывает, небо белесое, серое, в солнечный день слегка голубоватое, акварелью его надо писать, краску водой разводить пожиже. А море на самом деле серое, разных оттенков – от жемчужного до сизо-свинцового. В лучшем случае – цвета морской воды.
– Вот видишь, – сказал дядя Троя даже с некоторой грустью в голосе. – А тренер тоже учитель. У нас, учителей, совсем иной взгляд на беговые дорожки жизни. Вы там бежите, а мы за вас переживаем, волнуемся, как родители за детишек, больше, чем за себя. Есть у тебя такой родительский взгляд? Едва ли. У мужчин он редко бывает раньше тридцати. Так что, друг, не готов ты морально к тренерству. – И закончил жестко: – Пятнадцатого февраля начинаются сборы на Красном море. С тройками не поедешь. Понятно?
3. БУКВА О
Эти сборы на Красном море останутся у меня на всю жизнь. Такое не забывается.
Я впервые попал в тропики. Что меня потрясло? Палитра. Разгул красок. Буйство красок. Хулиганство, я бы сказал. Крикливая пестрота, может быть, даже базарная, вульгарная красота. И детская непосредственность. Цветы алые, море синее, небо тоже синее, откровенно синее.
Ведь для меня, «северянина», «синее море, синее небо» были литературными выражениями, поэтическими гиперболами, как и «синие глаза», «черная тоска», «пустая голова». Я же знал, что синих глаз не бывает, встречаются серые с голубоватым отливом. И знал, что синего неба не бывает, небо белесое, серое, в солнечный день слегка голубоватое, акварелью его надо писать, краску водой разводить пожиже. А море на самом деле серое, разных оттенков – от жемчужного до сизо-свинцового. В лучшем случае – цвета морской воды.