JК
Непредсказанное убийство :: Клугер Даниэль
Страница: 6 из 42Только поторопитесь.
Ожидая женщину, инспектор прошелся по комнате, заглянул в спальню. Вернулся к столику. Вызванные Нохумом Бен-Шломо санитары уже унесли тело.
Лариса Головлева вернулась. Пребывание в ванной комнате не особенно ее изменило – по мнению инспектора. Разве что губы стали чуть ярче, но это лишь подчеркивало мертвенный цвет лица.
– Я готова, – сказала она ровным, чуть напряженным голосом.
– Дани, проводи госпожу Головлеву в машину, – велел Алон.
– Ронен, посмотри, – сказал вдруг Дани. Инспектор повернулся. Дани стоял у книжных полок и держал в руках какую-то фотографию.
– Что там? – спросил инспектор.
Дани кивнул на женщину:
2
Натаниэль Розовски проснулся от заунывно-трагического крика торговца-араба под окнами:
– Ковры!.. Ковры!.. Но было поздно. Темно-вишневый ковер с плеча торговца перекочевал в руки Сарры Розовски, а две сиреневых пятидесятишекелевых купюры, украшенных портретами гордости израильской литературы, Нобелевского лауреата Шмуэля-Йосефа Агнона, – в руки Салеха из Газы.
Он кричал с надрывными переливами, и в то же время монотонно, не меняя интонации, периодически переходя с иврита на русский.
Натаниэль поднялся, взглянул на часы и присвистнул. Восемь, проспал все на свете… Через мгновение он вспомнил, что с сегодняшнего дня в отпуске, и значит никуда не опоздал и никуда не торопится. И не будет торопиться, по крайней мере – в течение ближайших десяти дней.
Ожидая женщину, инспектор прошелся по комнате, заглянул в спальню. Вернулся к столику. Вызванные Нохумом Бен-Шломо санитары уже унесли тело.
Лариса Головлева вернулась. Пребывание в ванной комнате не особенно ее изменило – по мнению инспектора. Разве что губы стали чуть ярче, но это лишь подчеркивало мертвенный цвет лица.
– Я готова, – сказала она ровным, чуть напряженным голосом.
– Дани, проводи госпожу Головлеву в машину, – велел Алон.
– Ронен, посмотри, – сказал вдруг Дани. Инспектор повернулся. Дани стоял у книжных полок и держал в руках какую-то фотографию.
– Что там? – спросил инспектор.
Дани кивнул на женщину:
2
Натаниэль Розовски проснулся от заунывно-трагического крика торговца-араба под окнами:
– Ковры!.. Ковры!.. Но было поздно. Темно-вишневый ковер с плеча торговца перекочевал в руки Сарры Розовски, а две сиреневых пятидесятишекелевых купюры, украшенных портретами гордости израильской литературы, Нобелевского лауреата Шмуэля-Йосефа Агнона, – в руки Салеха из Газы.
Он кричал с надрывными переливами, и в то же время монотонно, не меняя интонации, периодически переходя с иврита на русский.
Натаниэль поднялся, взглянул на часы и присвистнул. Восемь, проспал все на свете… Через мгновение он вспомнил, что с сегодняшнего дня в отпуске, и значит никуда не опоздал и никуда не торопится. И не будет торопиться, по крайней мере – в течение ближайших десяти дней.